Инна Грубмайр: Дмитрий, расскажите, пожалуйста, про ваше детство.

 

Дмитрий Иванов: Родился я в Югославии, в Зимуне. Там сливаются Дунай и Сава. На одной стороне стоит Белград, а на другой стороне Зимун. И вот в Зимуне я родился.

 

И.Г.: Это в Сербии, да?

 

Д.И.: Да. Родился я в 1921 году. А когда мне исполнилось 10 лет, то меня мама отдала в Русский кадетский корпус.

 

И.Г.: А где был кадетский корпус в Югославии?

 

Д.И. Сперва было три. Был в Белой Церкви, Великого князя Константина Константиновича. Потом был в Гораждье Донской, императора Александра III. В Сараеве был, назывался Первый русский корпус. Вот это главные.

Значит, поступил я в кадетский корпус. И там пробыл 8 лет. Но, конечно, на каникулы, летние, зимние рождественские и пасхальные, обыкновенно все разъезжались по домам, за исключением тех, у кого не было родителей. А были и такие. Они оставались в корпусе. Там всегда были воспитатели, преподаватели.

 

И.Г.: А чему вас в кадетском корпусе учили?

 

Д.И.: Это было как сербское учебное заведение, только все было на русском языке. И, конечно, добавочно изучали русскую историю, русскую литературу и т.д. И в то же самое время мы знакомились с традициями кадетских корпусов, которые существовали до этого в России. Это было как продолжение.

Нас, русских, принимали в училище с большой любовью и интересом. Было нас 400 человек в нашем выпуске. И сам будущий король Петр II был мой одноклассник. Нас, русских, всегда выделяли. Было 8 отделений, и в каждом отделении один считался главным. И почти в каждом отделении главного выбирали русского.

Тамара Иванова (супруга Дмитрия): Простите, я перебью. Дима сказал про короля Петра II. Он приезжал в Нью-Йорк сити и был на балу.

 

И.Г.: А в каком году это было?

 

Т.И.: Наверное, так в 50-м, от 48-го до 50-го. И я помню, бал был прекрасный. Мы все, русские, к нему подходили, делали ему реверанс. Он был невысокого роста. Я бы сказала, человек, которого вы увидели и забыли. Он не был таким статным. Но у него были дивные глаза. Они были как бархат. Когда вы с ним говорили, вам казалось, что вы просто тонете в этих глазах. Ну и вот мне довелось там провести чудный-чудный вечер. Там были все русские. Было очень красиво все сделано. Это была специально встреча для него. Так что вся элита Нью-Йорка была там. Простите, что я перебила.

 

Д.И: А потом, когда немцы напали на нас, наше училище эвакуировали из Белграда в Сараево, и там находился король Петр. Потом его дальше повезли, на Адриатическое море, и оттуда самолетом вывезли в Англию. А к нам пришли немцы, и нас захватили в плен.

 

Д.И.: Мы когда кончили корпус, то решили, что через 10 лет встретимся все в России окол стен Кремля. Ну и, конечно, 10 лет прошло – ничего. Прошло 53 года. И нас 5 человек приехало нашего выпуска.

В 67-ом году - это было канадское столетие как раз - в Монтреале проходила международная выставка. И я планировал с женой и дочкой поехать туда. Написал своим друзьям: Муравьеву, Вале Мантулину, там еще в Монтреале жил Левчук, что вот я приеду с семьей такого-то числа на на эту мировую выставку. И можем ли мы встретиться? И они мне написали: «Да, да, приезжай, мы встретимся и проведем хорошо время». И когда я приехал, через два дня или через день, было начало встречи, как мы условились, около русской церкви. И когда мы начали встречаться, смотрю, один, еще один – нас собралось 122 человека! Это из Монтреаля, из Нью-Йорка. Один даже из Швеции приехал каким-то образом. О да, один из Кореи приехал. Из Австралии. Ну и потом решили каждые 3 года устраивать кадетские съезды. Но тут же сразу решили, что 3 года – это долго. Каждые 2 года собирались на кадетские встречи.

А потом, годы спустя, мы познакомились с выпускниками военных училищ в России, суворовцами и нахимовцами. И они нам устроили встречу. Нас встретили как своих родных. Нашли общий язык, даже общие точки соприкосновения, общий подход к разным вещам одинаковый, потому что они тоже воспитывались в военном духе. Теперь в России около 100 кадетских корпусов уже открыто. И очереди, чтоб туда попасть, в кадетский корпус. В кадетском корпусе на Дону я выбрал себе одного мальчика помогать финансово. Мы все разобрали там детей для помощи. И теперь уже многие из тех кадетов в России окончили свои корпуса. Так что, теперь наше кадетское объединение умирает, а там воскресает. И мы только приезжаем на съезды российских кадетских корпусов. Мы закончили. Мы больше не можем .

Да, раньше мы устраивали кадетские съезды. В Сан-Франциско, или в Лос-Анджелесе, или в Венесуэле. Было в Париже. В Канаде чаще всего. И в России два съезда у нас было. Мы маршировали по московским улицам, пели. (Дмитрий смеется.)

Последний раз это было в Белой Церкви, три года тому назад. Там корпус до сих пор стоит. Есть русская церковь, русское кладбище. Мы поставили кадетам и воспитателям памятник. И вот когда сейчас была последняя встреча, то город назвал эту площадь Кадетская, Кадетская площадь. А приехало, я не знаю, только несколько человек. Из России приехало порядком, русских кадет из России. А мы уже... Нас два человека тут осталось, в Нью-Джерси . Из всего выпуска, вот из этой фотографии, где нас 25 человек. Нас только двое осталось.

 

И.Г.: Дмитрий, а какой Вы Россию увидели? Вот первый раз когда приехали.

 

Д.И.: К нам чудно все относились. А среди русских суворовцев и нахимовцев были люди прямо как свои. И вот мы с двумя до сих пор переписываемся. И еще я нашел одного своего одноклассника, вот из наших двадцати пяти. В Курске.

 

И.Г.: Он переехал в Россию?

 

Д.И.: Да. Женился, отсидел 10 лет...

 

(Полный текст интервью находится в нашем центре.) 

 

назад